Косово, Южная Осетия, Крымск - причины разные, а чувства людей похожи

Член Союза журналистов России и Международной федерации журналистов, фотограф Наталья Батраева рассказала Живой Кубани о том, как работала над своей книгой, какие истории слышала от тех, кто спасся во время войны в Южной Осетии 2008 года, и что пережила она сама в горячей точке. Передвижная выставка фотографий, сделанных вами в Южной Осетии и Косово, уже побывала в Калуге, Новосибирске, Краснодаре, Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Сербии и Германии. Сейчас вы проводите презентации своей книги Южная Осетия: взгляд изнутри. Что вы пытаетесь донести людям этими работами? Мои фотографии и книга, которая вышла в этом году, - это современная документалистика, в них зафиксированы события той войны по рассказам очевидцев. До этого аналогичная книга и фотовыставка были созданы о Косово. Описывая события, я старалась привести воспоминания сразу нескольких людей, ведь многие видят то, что происходит, совершенно по-разному. Конечно, никакие фильмы и книги не заставят в полной мере прочувствовать то, что происходило на самом деле. Побывав в подобных местах, возвращаешься и начинаешь ощущать некоторую фальшь. Фотографии и книга раскрывают то, с чем мы здесь, в обычной жизни, не сталкиваемся - это другая реальность. Мне интересны люди, людские судьбы - это стержень моей работы, вокруг которого все и выстраивается. Это может быть репортаж об одном человеке, рассказ о событии, привязанный к одному герою... Я общалась в Южной Осетии с очень многими, но в книге всего около десяти героев. Важно, чтобы человек, как личность, был ярким, и сама история должна нести в себе глубинный смысл. Фотовыставка объединяет сразу два проекта - она называется Косово - Южная Осетия: взгляд изнутри и состоит из 100 репортажных фотографий. В книгу о войне 2008 года вошло около 250 фото и сведения, которые я собирала около трех лет. В Южную Осетию вас в качестве военкора никто не направлял, никто не обещал за вашу работу заплатить. Почему вы поехали? Что чувствовали, отправляясь в горячую точку? В то время народу Южной Осетии сопереживала вся наша страна. И журналистами, помимо профессионального долга, во многом двигала личная инициатива. Представители прессы и блогеры кинулись отстаивать страну, поднялись против той колоссальной лжи о России, которая распространялась на Западе. Я помню, уже позже, в Цхинвале, в пресс-центре было много журналистов (в тех условиях быстро провели Интернет - это было невероятно!). Были среди них и французы, они, делая горящие новости, сидели все красные: сеанс спутниковой связи для передачи готового сюжета длился несколько минут раз в сутки. Все остро чувствовали этот накал, то, что мы находились на пике информационной войны, формировали имидж России. Меня действительно никто не заставлял ехать в горячую точку. Сработала какая-то внутренняя мотивация, я до сих пор не могу понять, что это было - просто теряешь покой и понимаешь, что не можешь этого не сделать. Чувствуешь, что там проходит срез мировой истории, что этим людям нужна помощь. А как ты можешь помочь? У меня нет денег, я не могу завалы разбирать - у меня нет на это времени. Но надо быть там - это какой-то вид сострадания, неравнодушия... Я помню свое состояние - я страшно боялась туда ехать, думала, что вот я поеду, и меня точно убьют. Мне снились кошмары. Я ничего не сказала маме. Купила билет и отправилась в Осетию, не зная даже, пропускают ли в Цхинвал. Я подумала, что надо ехать, раз забыть не получается. Война в Южной Осетии началась в ночь на 8 августа 2008 года и продолжалась пять дней. Вы приехали в Цхинвал сразу после завершения военных действий? Каковы были первые впечатления? Я приехала в 20-х числах августа. На тот момент мои личные переживания перекрыли полностью все остальное, нельзя сказать, что увиденные мною разрушения произвели какие-то особенные впечатления - доводилось видеть аналогичное в Косово. Я сначала только и думала о том, где буду жить, и насколько там безопасно - это сейчас я знаю, что МЧС в таких ситуациях разбивает лагеря, где можно остановиться, а тогда я об этом не слышала. Думала о том, как буду взаимодействовать с людьми - ведь это Кавказ, со своей спецификой! Но, начав работать, максимально мобилизуешься: понимаешь, что тебе нужна ясная голова, предельная внимательность, чтобы отсечь опасность. Ходишь с утра до вечера с сумками, с аппаратурой, заходишь в дома, знакомишься с людьми. Начинаешь разматывать клубочки - говоришь с одним человеком, а продолжение этой истории находишь через год в другом месте. События выстраиваются, как пазлы мозаики. На разговор с одним человеком мог уйти день, в итоге устанавливались не журналистские, а, скорее, человеческие отношения. В Осетию для сбора материалов книги я ездила около шести раз. В таких местах больше недели находиться сложно, мой рекорд - две недели. Приезжаешь, усиленно набираешь материал и - домой, обрабатывать. Там была очень сильна атмосфера ненависти к нападавшим, вариться в этом очень сложно. Местные жители легко шли на контакт? Еще в маршрутке, в которой я первый раз ехала в Цхинвал, попутчики увидели, что я журналист, и сами завели разговор. У осетин есть такая традиция - когда у них кто-то умирает из близких, они обшивают его фотографию черной ленточкой и вешают ее как значок на одежду. В числе пассажиров были и такие. И я боялась их расспрашивать, не могла на них смотреть - имею ли я право лезть им в душу. Но местные жители оказались очень доброжелательными, они там хорошо понимали, что такое информационная война и всячески шли навстречу. Одна из пассажирок тогда в маршрутке даже дала мне свой адрес - сказала, если не найдешь, где остановиться, приходи ко мне ночевать. Вообще, я бы сказала, что и в Косово, и в Южной Осетии, и в Крымске внутренне, психологически люди проходят одни и те же этапы, причины бедствий разные, а чувства похожи. В первые дни это некая пришибленность, потом начинают разбирать завалы, начинается этап с гуманитарной помощью, в том числе злоупотребления и мародерство. Проходит какое-то время, и жители постепенно приходят в себя, пытаются ответит себе на вопрос, почему именно с ними это произошло? Проблем в общении никаких ни разу не было. Я заходила в дом, осторожно задавала вопросы, мне отвечали, завязывался разговор, потом люди рассказывали о наболевшем. Заканчивалось тем, что я уже не могла снять несколько кадров, развернуться и уйти. Меня сажали за стол, кормили и даже с собой еду давали - то у меня пирог из кармана торчал, то полкурицы вручали... Со многими я подружилась и потом к ним ездила. Тогда в Южной Осетии везде можно было встретить надписи: Спасибо, Россия! - и на заборах, и на рынке, на ларьке с мясом. Это была любовь не только к русским миротворцам, а ко всей стране, осетины были очень благодарны всем нам. Какую историю из книги вы считаете лучшей? Хороших рассказчиков не так много, не все могут передать свои эмоции. А меня интересует именно внутреннее состояние человека, то, что он чувствовал по этапам, я на этот предмет их и пытала. Русская женщина Лена рассказала мне, как они с мужем Сергеем после того, как грузинские танки уже ездили по городу, на машине пытались вырваться из Цхинвала. Я считаю, что это один из лучших рассказов. Лена говорила, как они выехали на Зарскую дорогу, а там была засада - танки, БМП, пехота. В тот же момент в машину попали, она взорвалась. Лена и Сергей выпрыгнули. Женщина рассказала, как на ней загорелась одежда, как она ползла под обстрелом и несколько часов пролежала в канавке, притворившись мертвой, как стала ждать смерти и думала о том, как ей себя вести, когда ее будут добивать. Она описала все то, что чувствовала все эти несколько часов, как произошла смена приоритетов в жизни. Очень интересно, что происходит с телом и с мозгом человека в таких ситуациях, как включается что-то бессознательное, что помогает спастись. И Лена смогла это рассказать. Она говорила: Я лежала и не двигала даже фалангой пальца. Муж и жена спаслись. В книге собраны случаи с духовной составляющей. Я беседую, пытаясь заставить вспомнить какие-то мельчайшие нюансы, внутреннее состояние человека на тот момент. Иногда, на первый взгляд незначительные бытовые мелочи могут помочь охарактеризовать описываемую ситуацию. В книге есть рассказ о священнике и его 21-летнем сыне. У них на протяжении 20-ти лет наготове стоял чемоданчик с документами и всем необходимым - к перестрелкам здесь давно привыкли. Обычно, если начиналась стрельба, в доме лишь зашторивали окна и делали звук телевизора погромче. Но 8 августа 2008-го, спустившись в подвал, семья поняла, что все серьезнее. Сын спросил отца: Ну, что, папа, где мы будем умирать - здесь или наверху?. Отец ответил: Сын, конечно, как мужчины, наверху. Такие детали я всегда сохраняю. На презентации книги в Армавире вы сказали, что она содержит много фактов, в которых есть сверхъестественный, необъяснимый смысл. Так и есть. К примеру, это история о четырехметровом поклонном кресте, который установили накануне войны у восточного въезда в Цхинвал. Всего в город четыре въезда, с трех сторон осуществлялось наступление, и только с восточного въезда колонна танков грузин не прошла - они трижды наступали, но дальше креста проехать не смогли: останавливались и разворачивались, даже отъезжали задним ходом, хотя объективных причин для этого не было. В третий раз защитники Цхинвала передали координаты цели в Россию, и противнику был нанесен ракетный удар. С изданием книги вам помогали? Сначала к ней был интерес у каких-то структур в Южной Осетии, меня просили перевести ее на английский язык. Это было сделано, но этот интерес пропал. Я пыталась найти финансирование в России, исходила всю Москву, ездила в Самару, Владикавказ - ничего не получилось. В итоге книга была напечатана на благотворительные пожертвования простых людей. У меня была только половина суммы на момент заключения договора с типографией. Решила действовать решительно, понимая, что иначе книга не будет издана никогда. Попросила помощи в соцсетях и получила феноменальный отклик - за три недели собрали недостающие средства - это более 200 тыс. рублей. Откликнулись обычные люди, почти все они русские, за исключением нескольких осетин. Крупные взносы были из Ханты-Мансийска, Сочи, Америки. Какой теме вы посвятите ваш следующий проект? Есть ли уже определенные планы? Почти закончена вторая часть книги Косово: взгляд изнутри. Первоначально планировалось, что косовская и южноосетинская темы будут представлены в одном издании. В последние годы я увлеклась судьбами детей белоэмигрантов, последних носителей Царской России (им сейчас 80-90 лет). С некоторыми из них встретилась, собрала удивительный материал. Обнаружила, что Кубань являлась одним из центров добровольческого движения на юге России. Но все эти планы перечеркнула трагедия в Крымске. Возможно, следующей могла бы быть и книга о Крымске, но все упирается в отсутствие денег на ее печать. Обе мои фотокниги - о Косово и Южной Осетии - это некоммерческие проекты изначально, рентабельности здесь нет никакой, с распространением тоже тяжело (в основном, продвигаю их на своем сайте и на презентациях). К сожалению, эта работа на данный момент остается невостребованной. Айгуль ТРОФИМОВА, ИА Живая Кубань. Фото Натальи БАТРАЕВОЙ