На предпремьерном показе фильма «А зори здесь тихие…» в Краснодаре актриса Кристина Асмус рассказала, насколько тяжело ей было играть в военной картине, как проходили съемки, и зачем она взяла с собой дочь в Карелию.
Кристина сыграла одну из главных героинь повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие…» – Галю Четвертак.
Кинопоказ состоялся в киноплексе «Семь звезд». Краснодарские журналисты первыми смогли увидеть картину, а после задать вопросы актрисе, которая приехала в столицу Кубани по приглашению сети кинотеатров «Монитор».
- Кристина, на Вас и всей вашей команде лежит большая ответственность, потому как фильм «А зори здесь тихие…» не просто очередная военная картина, он выходит именно в юбилейный год Великой Победы. Не было ли опасений, что может что-то не получиться?
- Для нас этот фильм действительно тяжелый, выстраданный. Мы снимали его буквально «под прицелом». Режиссер картины Ренат Давлетьяров, который является по совместительству и генеральным продюсером, и соавтором сценария, сразу сказал, что на нас - актерах - лежит ответственность. Но как можно было отказаться?! Это великий материал, великая повесть. Любая роль в этом фильме - большая удача. К тому же, отличный сценарий, близкий к книге - редкость в наши дни. Мы сняли кино, очень близкое к повести, сейчас мало таких фильмов.
Поэтому, конечно, ответственность лежит и на моих плечах, и она должна быть: за саму повесть, за то, что фильм снимался к юбилею Победы. Но все равно - это большое счастье - принять участие в такой работе. Кроме того, у меня был дебют в военной картине.
- Хочется поговорить о вашей героине. Скажите, когда шли на кастинг, сразу знали, что играете Галю Четвертак? Или вы еще пробовались на какую-то другую роль?
- Звонок с предложением роли в современной экранизации «А зори здесь тихие…» поступил мне в июне прошлого года. В тот момент я находилась в Сочи, у меня была там работа, и в командировке я должна была еще находиться недели полторы. Продюсеры рассказали мне, что делают такой фильм, что все девочки уже утверждены, не хватает только Гали Четвертак. Я объяснила, что работаю, не могу бросить ребенка и сорваться на кастинг. Сказала, что нужна уверенность в том, что мне стопроцентно утвердят роль. На что получила ответ, что так не делается, нужны пробы.
И тут какое-то внутреннее чутье и интуиция подсказали мне, что надо ехать. Я уладила все свои дела в Сочи, взяла дочку и поехала в Москву. На студии меня одели в военную форму, познакомили с режиссером. Затем были пробы, я играла сцену, как Четвертак пьет спирт, когда у нее температура. Потом поговорила с Ренатом (режиссером – прим.), он меня по-отечески приобнял, подробнее рассказал о картине и, прощаясь, добавил: «Я думаю, что до встречи».
Уверенности появилось еще больше, и тем же вечером мне перезвонил еще один продюсер и спросил, готова ли я на следующий день выезжать в Карелию на съемки. На что я ответила: «Конечно!». И вот мы уже с дочкой ехали в поезде «Москва – Петрозаводск» навстречу незабываемым приключением.
- Получается, что вы еще и дочку с собой на съемки взяли?
- Во-первых, я не могу с ней расстаться на такой большой промежуток времени, а, во-вторых, я кормящая мама. Как бы я передавала молоко? Ночным поездом «Москва – Петрозаводск»? (смеется). Да, мы были вместе, я бегала к ней в обеденный перерыв. Бывало так, что сцена только утром или только вечером, как-то придумывали, выкручивались. В целом, мы прекрасно проводили там время. Карелия замечательная, там очень хороший воздух, я с радостью вспоминаю эту поездку.
- Как готовились к своей роли? Может, вдохновлялись какими-то военными фильмами советского времени?
- История нашего кинематографа полна шедевров, которые я очень люблю. Я много раз смотрела «А зори здесь тихие…» Станислава Ростоцкого. Эта экранизация 70-х годов великолепна, гениальна, фильм объехал весь мир, получил множество признаний. И каждый просмотр вызывает такие чувства: «Смотрю уже в который раз, сегодня актеры играли как никогда». Каждый просмотр производил на меня новые, неизгладимые впечатления. Однако при подготовке к съемкам никакие фильмы я принципиально не пересматривала, только саму повесть Бориса Васильева перечитала. Потому как сценарий, наверное, не может передать всех ремарок. Сценаристы - они же не литераторы, не могут так полно и глубоко описать героев.
- Кристина, скажите, а какая сцена в фильме для вас стала самой сложной?
- Самой сложной была сцена гибели Четвертак. Я никогда не играла смерть в кино. Поэтому не знала, ни как это делается технически, ни как это делается актерски, ведь это сыграть невозможно. Многие моменты я беру из личной копилки, личного опыта. А из какого опыта взять смерть героини? Я очень боялась этой съемки, ждала ее и переживала. Всех остальных девчонок «положили» каскадеры. Гибель организовывала специальная бригада, она готовила приборы, если это были выстрелы, то под форму ставили подкладки, защиту, которые потом взрывались, и у героя телка кровь. Естественно, всем этим занимались на профессиональном уровне. А в тот день, когда ставили гибель Четвертак, каскадерской бригады не было. Они заранее подготовили мне накладки, защиту. Из-под камеры вылезало дуло автомата, раздавались выстрелы, а мы пытались синхронизировать это с тем, что происходило с героиней в кадре. То есть я ждала этих выстрелов и падала ничком на камеру. В этот момент в кадре должен был быть каскадер, его рука. Мою героиню единственную «положил» Ренат Давлетьяров: в момент, когда автомат вылезал из камеры, и героиню пронзала автоматная очередь, он выставлял кадр, работал статистом, а ему указание давал оператор, как нужно себя вести, куда лучше поставить дуло автомата. В таком тандеме мы и сработались.
Я надеялась, что будет очень много дублей, я люблю, чтобы были варианты. Ведь не всегда все сразу складывается удачно. Но в этот раз мы сняли все с первого раза, посмотрели «плейбек» и поняли, что дубль не требуется. Ко мне подошел начальник каскадерской бригады, пожал руку и сказал, что «даже каскадеры у меня так не падают». Было очень приятно, потому что такой опыт у меня был впервые.
- В фильме есть две сцены с раздеванием (в бане и водные процедуры в водопаде). Как вы отнеслись к тому, что пришлось предстать в кадре в обнаженном виде?
- Я не могу назвать эти сцены пикантными, мне так не кажется. Сцена в бане получилась такой бытовой, такой жизненной, никакого акцента на обнаженные тела не было. Был замысел показать юные девственные тела, которые через несколько минут экранного времени пронзят ножи фашистов и ранят пули автоматов. Мне кажется, эту сцену в повести нельзя было обойти. Зритель часто называет наш фильм ремейком, но даже с технической стороны это - новая экранизация книги, мы снимали его не по старому фильму, а по повести. Журналисты часто спрашивают, чем схож наш фильм с советским. Мне поначалу даже было интересно говорить – сюжетной линией, именами героев, похожей судьбой, я перечисляла и просто тратила на них время. Потом уже перестала отвечать на подобные вопросы и просто отправляла их почитать повесть. К тому же, мой муж тоже артист (Гарик Харламов – прим.), он очень мудрый человек и абсолютно адекватно относится к творчеству. Я же не раздевалась для какой-то дурацкой комедии, это великий фильм, мной уже гордятся мои родители, и все мои родственники с нетерпением ждут премьеры.
- А как вы относитесь к нападкам на картины, в которых снимались?
- Думаю, что уже сейчас появилось очень много скептиков. Да и журналисты тоже разные бывают, к тому же, есть какие-то грани профессии, которые не всегда приятны, и поэтому мы либо стараемся уворачиваться, либо не отвечать. Это нормально… Хочу рассказать историю, которая произошла с Ренатом Давлетьяровым. Недавно на пресс-конференции в Москве одна журналистка сказала ему, что в повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие…» не было сцены с голыми девушками в бане, а в фильме Ростоцкого была. «Скажите, зачем вы ее украли», - спросила акула пера. Так вот, Ренат на это вежливо сказал «спасибо», развернулся и ушел. Да и как было поступить иначе.
Что касается нашего зрителя, который пойдет смотреть фильм, я бы попросила его абстрагироваться от впечатления о фильме 70-х годов и рекомендовала не сравнивать наши картины. Повторюсь, это отельный творческий акт. Прошло более 40 лет с тех пор, когда была снята картина впервые, за эти годы изменилась динамика, художественные приемы, даже актерская игра и визуальный ряд. Я считаю, что мы сняли картину достаточно вовремя, и она необходима. Современное поколение с трудом можно затащить посмотреть трехчасовой черно-белый фильм, а тут яркое кино с любимыми актерами, я даже удивлена, почему до нас никто не снял новую экранизацию этой великой повести. Ведь она настолько шедевральна и по-прежнему находит отклики в сердцах.
Валентина Попова, ИА «Живая Кубань»
