Бабуля с топором: страшная история из кубанской глубинки

Ко Дню работников уголовного розыска «Живая Кубань»  рассказывает об одном из самых страшных и загадочных убийств в советской истории.

5 октября ежегодно в России отмечается День работников уголовного розыска. Эта служба, как известно, и опасна, и трудна. Порой, сыскарям приходится рисковать собственными жизнями, чтобы раскрыть преступление. А иногда и вовсе предстоит разбираться в делах, в которых отсутствуют улики. 

Сегодня «Живая Кубань» расскажет о самом "странном" в СССР преступлении, совершенном пожилой жительницей кубанской станицы. Также мы поведаем о первом в истории страны суде по уголовному делу о жестоком убийстве без основной улики – тел пострадавших. 

В гости к бабушке

В декабре 1972 года жители нашей страны, как, впрочем, и все другие  советские граждане находились в предновогодних хлопотах – обдумывали меню, составляли списки гостей, украшали дома и квартиры новогодними декорациями. Муж, жена и двое детей 7 и 10 лет полным ходом готовились к предновогоднему отъезду в станицу Медведовскую – погостить у матери мужа. 

Свекровь, конечно, не подарок – женщина суматошная, вечно ищущая недостатки в невестке. Но все же родной человек, куда деваться, можно и потерпеть. «Погостят внучата немного у бабушки, а там и Новый год наступит», – думал глава семейства. 

Ну, с Богом! Никто и подумать не мог, что от бабушки женщина с двумя детьми в родной дом больше не вернется никогда…

В станице свекровь у всех была не на добром слове: только задень ее – и скандала не избежать. Все ее избегали, старались обойти стороной. Ходили слухи, что даже продавщицы в магазинах при виде зловещей старухи вешали таблички «закрыто». 

Глухой район…

…Когда невестка и внуки добрались до Медведовской, бабушка их встретила с необычным радушием: накормила, уложила отдохнуть с дороги. Невестка, удивившись, выдохнула – свекровь приняла их спокойно.  

Пролетела неделя. «Пора бы уже домой ехать, – думал муж. – Неужели так понравилось у бабушки гостить?». Прошла и вторая неделя, а от жены с детьми – ни слуху, ни духу. Связи в 1972 году не было. Обеспокоенный мужчина отправился в Медведовскую – и сразу в дом к матери. 

Пожилая женщина явно была не рада приезду сына. Не дав сказать ни слова, воскликнула: «Понятия не имею, где ваши родственнички. Приезжали, погостили пару дней и уехали. Краем уха слышала, что в Туркмению к другим родственникам. Я их проводила до автобуса, помахала и больше не видела»…

Черный дым окутал округу

В Медведовской поднялся шум. Местные начали искать женщину с двумя детьми. 

– Чего вы их все ищете? Сказала же, что уехали! – нервничала бабуля. 

– Я проходил мимо ее дома поздно вечером, – вспомнил один из медведовцев. – В маленьком окошке горел свет, остальные были закрыты ставнями. А из трубы густо валил черный дым, будто что-то долго и упорно сжигали. Я услышал громкую ругань, когда старуха отворила скрипящую дверь. Из-за дыма и темноты было сложно что-то разглядеть. 

Никого не провожала

В январе 1973 года по факту безвестного исчезновения женщины и ее двоих детей было возбуждено уголовное дело. В доме «любимой» бабушки провели обыск, но следов пропавших не нашли. При повторном обыске следователи обнаружили глубоко под кроватью скомканную шубу и сапоги пропавшей невестки. Тогда появилась самая страшная версия исхода событий… 

На допросах ворчливая старуха упорно твердила: «Ничего не знаю, гости были, но уехали». Водителей автобусов, заходивших в станицу, на одном из которых по версии бабушки невестка с детьми уехала в Туркмению, заверили следователей, что таких пассажиров у них не было. Тем более, они бы запомнили, если бы эта «известная» бабка их провожала. 

Сын приехал к матери в изолятор. 

– Где мои дети?! – кричал он в ярости. – Что ты с ними сделала? 

Но старуха молчала, ехидно посматривая на сына исподлобья. Ее адвокат советовал ничего не рассказывать. Единственная версия исчезновения родственников – уезд в Туркмению.  

Синий топор не в счет, бабушка?

Оперативники перекопали погреб во дворе старухи, разбили бетонные полы в гараже, даже исследовали дно близлежащей речки. Но это не дало никаких результатов. 

Долго это тяжкое преступление оставалось нераскрытым. Спустя почти год, в сентябре 1973-го, за дело взялся старший следователь прокуратуры края Виктор Щеголь. Руководил расследованием замначальника следственного отдела Давид Гольберг. 

Они сумели собрать косвенные улики. При более тщательном обыске в бабкином доме обнаружили фрагмент окровавленного отпечатка детского пальца, который, как показала потом экспертиза, принадлежал одному из внуков. Нашли и странный топор огромного размера: его рукоятка зачем-то была перекрашена в синий цвет. 

Все эти улики были косвенными, так как тел погибших никто не нашел. Вещи невестки, отпечаток пальца внука, топор… Неужто сожгла? Ведь говорили, что из хаты старухи в ночь на Новый год валил черный густой дым и доносились ужасные крики.

Уголовное дело передали в суд, который вынес 59-летней женщине приговор – 18 лет колонии. Верховный суд РСФСР оставил это решение без изменений. Исчезновение женщины с детьми не раскрыто до сих пор. Кроме того, состоявшийся суд по уголовному делу о жестоком убийстве без основной улики – тел пострадавших – стал первым в истории СССР.